Балканский задира

Так кто же такой Слободан Милошевич? Выросший в условиях хаоса ребенок, сын очень несчастливых родителей, он превратился в Сербского диктатора и покровителя тотального контроля всего и вся.

У Милошевича была тяжелая юность. Отец 5-летнего Слободана ( что в переводе означает "свобода"), преподаватель Университета, воспитанный на ценностях восточноевропейской православной церкви, оставил семью сразу после окончания 2-ой мировой войны. Когда будушему президенту Югославии исполнился 21 год, его отец застрелился. Таким же образом свел счеты с жизнью его любимый дядя, армейский офицер. В 1974 году на люстре в собственном зале повесилась мать Слободана, школьная учительница и к тому же ярая коммунистическая активистка. Проведя детство и юность в Позареваче, 20-тысячном сербском провинциальном городишке, Слободан, по словам одного из его биографов, "не интересовался спортом, избегал познавательных экскурсий, в школу приходил в очень старомодном костюме". Всегда одиночка, он любил наставлять своих одноклассников как им следует одеваться; они думали, что его ждет судьба мелкого клерка.

Пройдя через боль такого воспитания, Милошевич поверил в некую непогрешимую определенность, в некий абсолют, убедил себя в необходимости тотального контроля и безоговорочной преданности кому-либо или чему-либо. Первым обьектом преданности у него была женшина, потом учитель, затем коммунистическая партия, и, наконец, националистическая идея, охватившая Балканы после распада СССР. Все это послужило трамплином к власти, единственной константе в столь переменчивой жизни Милошевича. Власть стала главным стимулом его жизни. Его трудно понять и трудно убедить: у человека, которого все видели только лишь мелким клерком в "прошлой" его жизни, нет друзей и нет врагов. Он до сих пор пытается утверждать, что албанские сепаратисты сами убивают друг друга, чтобы спровоцировать авиационные удары НАТО по сербам.

Единственным близким человеком для Милошевича остается его жена. Мирьяна Маркович, с которой он познакомился в Университете, также пережила трагическую юность и страдания матери-партизанки во время 2-ой мировой войны. Слободан и Мирьяна стали неразлучны. Направление же своей дальнейшей деятельности Слободан точно определил спустя 5 лет, когда подружился в Школе Права с Иваном Стамболичем, делаюшем свою карьеру единственно возможным тогда способом - в Коммунистической Партии. С того времени Милошевич шаг за шагом сменял своего "наставника" на различных должностях - сначала в государственной нефтяной компании, затем в банке и,наконец, в самой партии. Работая в банке, Слободану приходилось в течение 3-х лет подолгу бывать в Нью-Йорке, где он и научился довольно неплохому, хотя и с акцентом, английскому. Его сын и дочь, "упакованные" во все западное, стали врагами ╧1 для своих одноклассников. Но ни тогда, ни позднее Милошевич не демонстрировал ни капли интереса к своим поездкам за рубеж. А его подчиненных просто бесило, когда он заставлял их сокрашать визит в США до минимума. Должно быть, он думал: "Когда они рядом, я их контролирую".

Как коммунист, он не допускал компромисса ни в чем. Заискивая перед своим боссом, он оставался строг и беспошаден к своим подчиненным. Когда Стамболича выбрали в 1985 году президентом Сербии, Милошевич сделал все от него зависяшее, чтобы возглавить Центральный Комитет Коммунистической Партии Сербии. Тогда его называли "маленьким Лениным" из-за того, что он заставлял всех просто неистово работать, хотел сделать Белград подчиненным звеном Москвы и никогда не делился ни с кем своими властными полномочиями.

Когда же распался Советский Союз, Милошевич умудрился найти новый путь прихода к власти. Метамарфоза, произошедшая в 1987 году, уже стала легендой. Стамболич послал верного зама в Косово в качестве "жертвенного ягненка"; местные сербы собирались устроить марш протеста в югославской столице против притеснений к ним со стороны этнических албанцев. Слушая сердитые речи и наблюдая за всем происходяшим с балкона в одном из культурных центров возле столицы края Косово Пристины, он дождался когда полиция начала дубинками разгонять собравшихся и выскочил на улицу. Переполненный эмоциями, Милошевич закричал: "Никто не имеет права вас трогать!". "Слобо! Слобо!", - послышалось скандирование в ответ. И тогда, полностью импровизируя, Милошевич произнес первую в своей жизни речь. "Он выглядел таким, - считает британский историк Ноел Малколм. - как будто ему в вену только-что вкололи порцию нового сильнодействуюшего наркотика".

Пользуясь националистическеми настроениями, Милошевич начал чистку в партии. Сначала он "кинул" своего бывшего патрона Стамболича, а уже совсем скоро Белград был похож на выставку портретов нового президента. Так начиналась эпоха сербского геноцида и развала Югославии. Вместе со своей женой, профессором марксистской идеологии, он уединился за стальными стенами своей белградской резиденции и начал строить режим, который сербы называют политической системой "одной спальни", в этой системе доминируют две партии - Югославская Левая Партия и Социалистическая Партия Сербии.

К 1989 году трансформация политической системы была завершена. В то время как народы Югославии начали искать свои пути в посткоммунистическое будушее, Милошевич в сговоре с Сербской православной церковью решил поошрять сербских экстремистов, чувствовавшими себя обиженными в югославских провинциях, в их стремлении отвооевывать новые земли. Время "Ч" пришло, когда он обратился с речью к многотысячной толпе во время митинга на Поле Черных Птиц близ Пристины (святое место края Косово), посвяшенного 600-летней годовшине победы сербов над турками в 1389 году. Милошевич предупредил о надвигаюшейся опасности распада Югославии на этнические регионы. "Сербы, - заявил президент Югославии. - были втянуты в ссоры и столкновения с другими этническими группами. Пока это были невооруженные столкновения. Но я не отрицаю применение оружия в будушем". Эта речь сильно "наэлектризовала" не только его сербских последователей, но и другие народы Югославии - словенцев, хорватов, македонцев и боснийцев, которые впоследствии решили, что обострение сербского национализма не оставляет им иного выбора, как заявить о своем суверенитете. Позднее, как стало известно, Милошевич субсидировал карательные отряды сербской милиции в Боснии, оставаясь как-бы в стороне, как-бы не зная об этом. Тысячи сербов погибли или лишились крова во время войны, которая сопровождала распад Югославии, однако Милошевич ни разу не посетил ни единого беженца, ни единого раненого в той войне.

Враги сербского лидера давно предполагали, что его режим, основываясь на перманентном кризисе в экономике, не сможет просушествовать долго. Однако, тот кризис, который вызвал в Косово Милошевич сейчас, похоже, его, Милошевича, похоронит окончательно. Но не смотря ни на что, он до сих пор продолжает хранить на своем лице печать хладнокровия и невозмутимости. Он как ни в чем ни бывало принимает делегации в своем наполненном античной мебелью и французкими картинами Белом Дворце, в белградском районе Дединье. Одетый в безупречный черный костюм и накрахмаленную белую рубашку, он может закурить огромную кубинскую сигару или предложить Вам виски, сам выпьет огромный бокал с видом, как-будто пьет Кока-Колу. Иногда он может даже прореагировать на провокационный с его точки зрения вопрос, обозначив каким-то образом свой гнев. Но все же в большинстве случаев, как старый функционер, оставляюший право выбора за собой, он кажется спокойным, и даже слегка равнодушным. На прошлой неделе он переехал в свою виллу, оборудованную бомбоубежишем времен холодной войны. Он, самый прозаседавшийся президент в Европе, балканский задира, человек, все еше веряший в силу силы, в силу тотального контроля.

по материалам журнала └NewsWeek" от 5.04.1999, Том Маслэнд

Поставьте кнопку: